Исполнительское искусство органиста
ISBN –6-73-79-0034-7
1997 год

Издательство "Композитор", Санкт-Петербург. – 128 стр., мягкая обложка.

 НАВЕРХ

Фрагмент:

Имя Макса Регера (1873-1916) мало известно широкой публике. Его знают пианисты как автора фортепианных вариаций, немного дирижеры, но в основном органисты, поскольку в немецкой органной традиции творчество Регера образует арку с наследием Иоганна Себастиана Баха, логически соединяя эпохи и восполняя пробел, отсутствие органной музыки “большого стиля” между ними.

Следует обязательно отметить, что эта историческая параллель в большой степени условна. Меньше всего мы имеем в виду и хотели бы подчеркивать какие-то общие черты в творчестве двух немцев: то, что Макс Регер в большом объеме использовал старинные вариационные формы (пассакалии), писал сложнейшие двух - трехтемные фуги, каноны, применял сложный контрапункт и пр. - т. е. формальные признаки - не обнаруживает обязательно внутреннего сходства, близости его духовного мира Баху и немецкой барочной музыке в целом. С нашей точки зрения - большая ошибка переоценивать “баховский” компонент в Регере [1]. Для Регера использование барочных форм, снаружи скрепляющих разваливающееся здание позднеромантической композиции - пусть гениальное наитие (или логическое развитие, обращение к полифонии в духе Вагнера), но все равно стилизация.

…Как мало общего имеет с евангельским духом баховских сочинений (насколько мы имеем право о нем судить) Регеровская (как, кстати, и Листовская тоже!) можно сказать: богоборческая по духу - Фантазия и фуга на В-А-С-Н ор.47 с гармоническими эллипсисами, экстремальной динамикой и прочими аффектами!

Стилизация (использование полифонии) эффектна, но она не меньше и не больше, чем технический прием... Используя, быть может, формы прошлого, Регер оставался человеком своей эпохи; его опыт еще раз доказывает, что историческое, культурное время нельзя повернуть назад.

Среди важнейших предшественников Регера можно назвать Феликса Мендельсона-Бартольди и Франца Листа, а также Августа Готтфрида Риттера. Однако и для Листа и для Мендельсона орган не был важнейшим в их творчестве инструментом, они, как и Брамс в Бад-Ишле, порой обращались к этому так и не переставшему быть для них немного чужим, инструменту, не познав его специфики, духа, тайны (хотя Мендельсон сам давал органные концерты, да и Лист играл на органе, правда, мало используя педаль).

Другое дело Регер. Много и систематически сочиняя для органа, поставив себе целью “вернуть немецкому органу его славу и величие”, Регер, сам посредственно игравший на органе (сохранилась запись Регера на органе фирмы “Welte” [2]), разгадал природу органа, органа прошлого и органа будущего; природу... мы не можем объяснить даже, чего: этих сложнейших движений, координационных трудностей; неуловимый органный дух, напряжение, витающее где-то между мануалами и педалью и создал новый - “регеровский” - вид виртуознейшей органной техники.

…Регера с Листом роднит, на наш взгляд, общее ощущение техники, виртуозности: техника понимается Регером не как нечто добропорядочное, стабильное и самодостаточное, а как средство для перехода к трансцендентным состояниям. Требования неисполнимых (мы уже не говорим на органе - вообще на любом инструменте) темпов (напоминающие шумановские указания: “быстро, как только возможно” и потом “еще быстрее”), целью имеют у Регера не только и не столько абсолютную скорость, иногда физически недостижимую, а чувство преодоления тяготения, невесомость виртуозности - как возгонка химического вещества к реторте к новому состоянию и достижение новой стабильности в крайне опасном состоянии.

…Как некоторые вершины западноевропейской инструментальной музыки; подобно Бетховену, чье мышление в поздних сонатах выходит из звукового мира рояля (и уж тем более за пределы возможностей “бетховенского” Hammerklavier‘а) и Баху, чье “Искусство Фуги” просто не предназначено для конкретного инструментального воплощения; органная музыка Регера с ее гениально разработанной “органной” фактурой не предназначена, по сути своей, ни для какого исторического типа органа. Об этом мы и будем говорить. Это и есть скрытая причина непопулярности его органных сочинений.

НАВЕРХ